История Одессы 
Воспоминания старожила (продолжение)
4. Сладкое слово "порто-франко”
...Привилегия получения всех заграничных товаров без пошлины доставляла жителям Одессы громадные удобства: дешевизною всех предметов роскоши и продовольствия. Это привлекало в город богатых людей со всей России. Рабочий класс тоже благоденствовал от хлебной торговли. Заработки были до того велики, что видели биндюжников и подсевальщиков, закуривавших папироски рублевыми бумажками, а один подгулявший биндюжник закурил даже десятирублевой. В официальном отчете д-ра Э.С.Андриевского после чумной эпидемии 1837 года о продовольствии населения, между прочим, сказано: \"В Одессе нищих почти нет, пришлось только давать продовольствие рабочему классу, лишенному всяких заработков при закрытии порта\". В особенности отличались дешевизной иностранные вина, турецкий табак, оливковое масло, сахар, кофе и мануфактура. Из прейскурантов винных магазинов Иснара, Вакье, Жюльена и друг. видно, что лучшие французские сорта - бордо и бургонь - продавались от 40 до 50 коп. бутылка. Лучшее шампанское - 1 руб. 60 коп. бутылка. Ведро хереса и мадеры - 5 руб., марсалы - 4 руб. Греческие превосходные вина были дешевле местного.
Лучший душистый турецкий табак крошеный, без бандероль, продавался от 20 до 40 коп. фунт, французские и английские сукна и лионские шелка появились в Одессе вместе с парижскими портными и модистками.
Портные Лангле, Тамбюте, Мишель, Верель (теперь Лантье) не уступали лучшим парижским портным. Знаменитая в свое время модистка Томазини создавала такие туалеты, что получала заказы даже из С.-Петербурга.
Некоторые из одесских дам до того заискивали перед Томазини, что без свидетелей целовали ее в ручку. И действительно, Томазини одевала своих фавориток с таким вкусом, что они тотчас отличались от других. Г-жа Томазини, покончив с Одессой, удалилась в Париж и зажила роскошно, в собственном отеле, с ливрейным швейцаром.
В Одессе ей унаследовали г-жа Пьетерс и Леонтина. Одновременно с Томазини славился своими материями и модами магазин Марии Ивановны Страц, поставщицы на всю Новороссию. В числе лучших парикмахеров-куаферов считался долгое время Трините, передавший свою торговлю Лавиньоту, доныне существующему.
Старейший лучший ресторан Отона, воспетый Пушкиным, находился в городском доме, что против театра. Там же, некогда в нижнем этаже, была знаменитая в свое время кофейня Стефана, а напротив ее - казино, посещаемое Пушкиным, а потом и клуб. Рассказывали, что в кофейню Стефана ежедневно в известный час являлся один богатый, но скупой купец и, принося свой табак, требовал только предметы, которые отпускались бесплатно: пустую трубку, фидибус (бумажка для закуривания), стакан воды и ключ от кабинета.
Одновременно с рестораном Отона существовал ресторан Косты при \"Новороссийской\" гостинице, против теперешнего Екатерининского сквера. Обеды у Косты отличались от французской кухни Отона своею простотою и дешевизною. Здесь можно было найти превкусный борщ, великолепную отварную говядину и в особенности рыбные блюда, превосходно изготовленные по-гречески. Сам хозяин Коста (грек) прислуживал гостям, а для своих фаворитов отрезал лучший кусочек из поданного блюда и на вилке вкладывал им в рот, приговаривая: \"Кушайте на здоровье\". Гурманы, обойдя все рестораны, в конце концов возвращались к Коста, кухня которого никогда не приедалась. Несмотря на то, что во всех ресторанах цены на порции стали повышаться, Коста до конца своего существования оставался при первоначальной цене - 10 коп. Но зато не хотел ни за что принять нововведения - стеариновые свечи - и продолжал жечь сальные.
Кроме качества своих яств, Коста отличался большой оригинальностью и добротою: он кормил нескольких бедных гимназистов и чиновников - бесплатно - и даже любовался их здоровым видом. В числе любимцев Косты был адъютант генерала Лидерса - Аммосов, поэт, описавший Косту в стихах. Узнав, что Аммосов во время турецко-крымской войны сидит где-то в Молдавии без денег, проигравшись, Коста выслал ему порядочную сумму, рискуя потерять ее безвозвратно.
После постройки Пале-Рояля там появился роскошный кафе-ресторан Каруты, а также гастрономические магазины: Шартрен, Роблен и кондитерская Замбрини с красавицей хозяйкой. Эти заведения впервые стали посещать и дамы из высшего общества.
Впоследствии Карута держал гостиницу \"Лондонскую\", а соседнюю с нею, \"С.-Петербургскую\", содержал Донати. В этом ресторане начал свою карьеру известный в наше время ресторатор, содержатель гостиницы \"Северной\" А.С.Ящук.
До устройства теперешнего Английского клуба существовал клуб в д. барона Рено, где ныне магазин Беллино-Фендериха и клуб Пар. и Торг. (т. е. РОПИТа). В нем давались балы по подписке. Члены Английского клуба до постройки собственного здания давали балы в Биржевом зале.
Насколько порто-франко было удобно и выгодно для живущих в Одессе, настолько оно было неприятно и неудобно для окрестных жителей и помещиков.
5. Одесская таможня.
При выездах из города существовали, кроме портовой, три сухопутные таможни, в коих осматривали выезжавших и взымали пошлину за все иностранные вещи, не бывшие в употреблении. Первое неудобство заключалось в том, что после захода солнца шлагбаум опускался и, несмотря ни на какие экстренные надобности, выезд откладывался до следующего дня. Второе неудобство - перекидывание вещей в сундуках и чемоданах.
Самая неприятная таможня была Херсонская, при надзирателе Зосиме Ивановиче Педашенко, малороссе, отличавшемся грубым обращением с проезжающими. В оправдание своего поведения 3.И. считал, что порядочные люди старались обманным путем провезти контрабанду. В этом преступлении чаще всего попадались женщины. Например, одна спрятала под платьем маленькие стенные часы. К несчастью, во время осмотра часы стали бить, чем и выдали ее.
Другая - подвесила куда-то целую головку сахара. В таможне шпагат оборвался, на пол из-под юбок выпала злополучная головка. Иногда попадались дамы, обмотавшие тело материей или кружевами. После таких проделок Зосим Иванович позволял себе без церемоний щупать толстых барынь, допрашивая: \"А що ciє у вас натуральне, чи фальшиве\"?
После Зосима Ивановича вступил надзирателем Юрий Константинович Саморупо, с качествами совершенно противоположными. Своею любезностью и снисходительностью он снискал всеобщую любовь и уважение. Ю.К. оставался надзирателем до закрытия порто-франко и в настоящее время (т. е. в 1893-1894 гг.) еще жив.
В числе разных ухищрений контрабандистов открыто было, что они переносили товары мимо таможни морем, на Пересыпи, в непромокаемых мешках, а чтобы скрыть себя получше от таможенной береговой стражи, шли по шею в воде, надевая на голову стальную плоскую шапку, походившую под цвет морской воды.
После ликвидации порто-франко сухопутные таможни были упразднены, осталась одна портовая, взыскивавшая привозные пошлины. Работа в ней закипела, и не только казна стала получать миллионы, но и чиновники зарабатывали громадные деньги. Даже писцы за какие-то объявления зарабатывали от 50 до 100 руб. в день.
К сожалению, деньги эти, столь легко зарабатываемые, мало кому пошли впрок, а большей частью немедленно прокучивались. Помню, как один из подобных писцов, Т., задавал нам великолепные завтраки у Оттона, с устрицами, омарами и шампанским, а потом я встречал его на улице оборванным, больным и просящим милостыню.
Продолжение следует
